Однажды мне приснился страшный сон.
Как будто я подхожу к дому (а место вокруг было мне совсем незнакомое, слева передо мной была большая голубятня, а прямо за ней во всю ширину – большой овраг, и за ним поднимающийся по склону лес) и вижу, что некий страшный человек запаковывает в пластиковый прозрачный мешок девушку. Это как будто бы мой, то есть её, сосед по дому, про которого говорили, что он «ненормальный», что у него «справка». Он бросает мешок с девушкой перед голубятней и уходит за топором. Я подбегаю и вижу, что девушка плачет внутри мешка и тело ее покрыто ранами. Я выхватываю ее – она как будто завернута в несколько слоев пленки, но я срываю только верхний, хватаю ее и бегу через овраг к лесу, уверенный, что там маньяк нас не догонит и не найдет. Далеко в лесу я останавливаюсь, чтобы распутать девушку и освободить ее от мешков. И вижу, что несу в руках прозрачный сверток с человеческими ребрами, на которых осталось немного окровавленной плоти. Небольшой такой сверток, с десяток ребер, разделенных и аккуратно сложенных одно к другому. И я понимаю, что смог унести только часть девушки, расчлененной маньяком. Тогда я думаю, что надо отнести сверток в милицию, чтобы они нашли маньяка, чтобы он больше никого не убивал. И долго иду туда по городу, и никак не могу найти. И встречаю знакомую. Она чего-то от меня хочет, какой-то помощи, но я не могу ей помочь: мне надо отнести в милицию ребра, спрятанные в рюкзаке.
Я несколько раз просыпался, когда звенел будильник и когда мой любимый обнимал меня.
Но я засыпал снова – и снова нес окровавленные ребра в рюкзаке, и никак не мог дойти до милиции: то проходил мимо, то не решался войти в дверцу – железную, в желтой оштукатуренной стене. И опять оказывался там, где та женщина что-то от меня хочет, и отказывался ей помочь, а она сердилась. И наконец я рассказал ей про ребра и показал сверток. И заплакал, а она обняла меня.
Потом я лежал и думал, что бы мог означать этот сон. Я стал думать, что есть очевидный ответ: этот маньяк – мое безумие, моя фантазия о Вальпараисо, которая убивает и расчленяет мой разум, вот уже совсем немного осталось – эти ребра, сохранилась хоть какая-то критика и понимание, что что-то не так.
Но когда правильно понимаешь, о чем сон, наступает такое тихое, но очень ясно ощутимое состояние, как будто ключ подошел к замку – и чик-трак, что-то провернулось внутри и сошлось. Дыхание становится широким, тело – спокойным и сильным, наступает внутреннее согласие.
А тут вообще ничего не шевельнулось. Ни согласия нет, ни несогласия. Вроде бы формально, по науке, такое толкование должно быть правильным – а как будто ко мне не имеет отношения. Я стал говорить, что это странно, потому что смысл такой простой и на поверхности лежит, почему же так безразлично? И тут оно немножечко довернулось, на малюсенькую долю градуса, – и вдруг сразу как будто перевернулось на все триста шестьдесят.
Я подумал, что девушка в мешке – моя душа, моя память; и маньяк, убивающий ее, – то, что я сделал с собой, чтобы не быть. А теперь я смог вырвать из забвения совсем малую часть разрозненных воспоминаний…
И тут случился чик-трак.
Сейчас, когда я это записываю, на глаза наворачиваются слезы к себе самому, несущему разобранные, бесполезные ребра своей души куда-то – куда?
Это я никак не доберусь туда, где смогу… что? Получить помощь? Найти защиту?
Никак не доберусь туда, куда должен добраться.
И больше я ничего не знаю об этом.